24 декабря 1901 года родился Александр Фадеев, «весёлый комиссар, гуляка мудрый».
Я Фадеева не имею права судить. Ахматова
Кстати, умирающий Николай Островский, подобно Фадееву середины 1950-х, тоже держал под подушкой наградной наган — напоминанием о боевой юности.
При определённых обстоятельствах он бы мог застрелиться, да и хотел порой, честно говоря. Но они, эти обстоятельства, так и не настали.
Островский до последнего часа не сдавался. Борясь с ненасытной, снедающей по крупицам немощью, продолжая работать, сочинять, творить. …В отличие от Фадеева, через два десятка лет после смерти Островского собственноручно-таки сведшего счёты с постылой жизнью, «гнусным существованием». Вконец отчаявшись, разочаровавшись. Сдав, с обывательской точки зрения незыблемые, нерушимые с виду позиции.
«…с каким чувством свободы и открытости мира входило моё поколение в литературу при Ленине, какие силы необъятные были в душе и какие прекрасные произведения мы создавали и ещё могли создать!» — под предсмертными строками Фадеева мог подписаться бы и старший современник Островский. Чего не сказать об остальном жёстком обличительном пафосе этого документа послевоенной эпохи. Оставленного в назидание потомкам, — …и в оправдание, и в покаяние.
Мнится мне, однако, — в оправдание.