Пример

Prev Next
.
.

  • Главная
    Главная Страница отображения всех блогов сайта
  • Категории
    Категории Страница отображения списка категорий системы блогов сайта.
  • Теги
    Теги Отображает список тегов, которые были использованы в блоге
  • Блоггеры
    Блоггеры Список лучших блоггеров сайта.

Читатели газет (1992)

Добавлено : Дата: в разделе: Без категории

Из цикла «Когда я был молодым критиком». Колонка была напечатана в «Литературной газете» от 29 апреля 1992 года (стр. 4). Тогда это была (кто помнит, тот помнит) совсем другая «Литературная газета», чем - - -  Это были первые постсоветские годы. И, конечно, тогда еще не было социальных сетей, и самой Сети не было.

Фото: Стенли Кубрик (тот самый), 1946 год, Нью-Йоркское метро. Для журнала Look.

 

ЧИТАТЕЛИ ГАЗЕТ

«Однажды Льву Толстому подсунули газету, и его стошнило…» – так легкомысленно, в духе анекдотов Даниила Хармса, можно было бы начать эту заметку. Но не стоит.

Дело тут вот в чем. Летом 1905 года в газете «Русь» было напечатано интервью с Львом Толстым, в котором среди прочих тем была затронута и такая (в передача публициста Н. Г. Шебуева): «Вот уже восемь месяцев, как я вовсе не читаю никаких газет, – рассказывал писатель. – Бросил, как бросают курить. Третьего дня мне подсунули газету. Я прочел ее, и меня стало тошнит, как тошнит человека, который до сего воздерживался от курения… Самый язык, способ трактовки, темы – все казалось мне тошнотворным…» И дальше: «Я хотел бы, чтобы серьезный литературный критик взял на себя труд серьезно разобрать номер любой газеты, строчка за строчкой… Вы изумились бы, вы увидали бы, как деморализует общество современная газета… Все, начиная с языка до подбора фактов, тенденциозно и развращающе!..»

Можно сколько угодно иронизировать над великим резонером, неоднократно обличавшим газетный жанр в газетных же интервью, но если тут есть противоречие, то оно живое, неустранимое противоречие самой жизни. К тому же было бы опрометчиво делать вид, что резкие слова Толстого не имеют никакого отношения к нашей сегодняшней реальности (будем, удобства ради, считать, что к «ЛГ» они не относятся). Сколько любопытного мог бы извлечь беспристрастный исследователь, взявшийся исполнить толстовское пожелание, скажем, проанализировать «самый язык» – неистребимо подлый (не политически, а этически и эстетически подлый) язык наших газет самых разных, порой противоположных направлений, равно как и совершенно наркотическую притягательность, заразительность этой прессы – не случайно многие жалуются, что давно уже не могут читать ничего, кроме газет. Но и вовсе не читать газет в наши дни неестественно, особенно человеку, профессионально связанному со словом, знаю по себе.

Помните, была такая рубрика в «ЛГ»: «Если бы директором был я…»? Так вот, если бы директором был я, то даже по радио, как первейшее, необходимейшее дело, «крутил» бы РУССКУЮ КЛАССИЧЕСКУЮ ПРОЗУ, и не в отрывках и инсценировках, а полностью, от корки до корки, как некогда уже читали по радио «Войну и мир», и так каждый день, с повторами –  о т м ы в а я  души нам, «хватателям минут» (по известному цветаевскому выражению). И в первую очередь «Капитанскую дочку» – словами современного автора, великую христианскую повесть, в которой нет собственно религиозных сюжетов, а есть «милостивый взгляд на мир, но в то же время – ясный в различении добродетели и греха, чести и бесчестия, нормы и аномалии в человеческой и государственной жизни…» (Р. Гальцева).

А также и книгу о расцветающей звездами страшной киевской ночи: как поднимался над Днепром с окровавленной снежной земли в черную высь полночной крест Владимира, издали казалось, что поперечная перекладина исчезла – слилась с вертикалью, и от этого крест превратился в угрожающий меч. «Но он не страшен. Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал…»

И, конечно, об отрубленной в два удара, катящейся по траве голове Хаджи-Мурата…

И чудо русской речи – шмелевское «Лето Господне…».

Список неисчерпаем; я называю то, что само называется, и называется не случайно. Но вначале все равно – «Капитанская дочка». Давно уже, даже как-то навязчиво хотелось ее перечитать, сказал об этом мимоходом своему коллеге. И неожиданно в ответ: «Да. Я как раз перечитываю… Для себя». Значит, не во мне дело. Значит, и вправду необходимо в мороке, отстраниться от которого мы не в силах (а может быть, и не вправе), раскрыть знакомую страницу и еще раз прочесть о том, как лошади бежали дружно, а ветер между тем час от часу становился сильнее, о том, как облачко обратилось в белую тучу, которая тяжело подымалась, росла и постепенно облегала все небо. О том, как пошел мелкий снег – и вдруг повалил хлопьями, как в одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем, и все исчезло.

«Ну, барин, – закричал ямщик, – беда: буран!»…

Я выглянул из кибитки: все было мрак и вихорь.

. . . . . . . . . . . .

«Батюшка Петр Андреич! – шептал Савельич, стоя за мною и толкая меня. – Не упрямься! что тебе стоит? плюнь да поцелуй у злод… (тьфу!) поцелуй у него ручку».

. . . . . . . . . . . .

. . . . Не приведи бог. . . . . .

 

 

Привязка к тегам Старая критика