Пример

Prev Next
.
.

  • Главная
    Главная Страница отображения всех блогов сайта
  • Категории
    Категории Страница отображения списка категорий системы блогов сайта.
  • Теги
    Теги Отображает список тегов, которые были использованы в блоге
  • Блоггеры
    Блоггеры Список лучших блоггеров сайта.

Дней минувших анекдоты

Добавлено : Дата: в разделе: Без категории
Дней минувших анекдоты

10 марта в нашей стране отмечают свой профессиональный праздник архивисты. Когда-то давно на историческом факультете Уральского государственного университета им. А.М.Горького я получила образование по специальности "историк-архивист". Как следствие пришлось двадцать лет жизни подарить службе в системе государственных архивов Российской Федерации. Сначала в конце 1980-х годов судьба, прикинувшись "Положением о распределении молодых специалистов", привела меня в тихий волжский город Ульяновск, в Государственный архив Ульяновской области. Выдержала я там только восемь лет и уехала обратно на свой родной Урал, где Свердловск к тому времени переименовали в Екатеринбург, но область этой участи избежала, и архив остался Государственным архивом Свердловской области. За все время работы на ниве архивного дела чего только не пришлось увидеть и услышать.

 

Про журналистов

Все архивы довольно тесно сотрудничают со средствами массовой информации. Есть определенные виды работ, которые без участия журналистов сделать невозможно - это и статьи в периодической печати, и телепередачи, и радиопередачи. В годовых планах работы любого государственного архива (а все они в нашей стране до сих пор работают по старой социалистической схеме годового планирования) есть обязательные для выполнения цифры. Так что налицо обоюдная заинтересованность в сотрудничестве. Другое дело, что некоторые представители этой профессии иногда имеют какое-то странное представление об архивах.

Однажды в наш отдел позвонил некий тележурналист и попросил подобрать для него материалы по, уже не помню какой, теме. Сказал, что будет делать отдельную передачу. Тема у него оказалась какая-то непростая, и нам пришлось перерыть кучу документов, чтобы для него хоть что-нибудь найти. Если кто-то думает, что в архиве работать легко, то глубоко ошибается. Документальное наследие, доставшееся нам от предыдущих поколений, насчитывает сотни миллионов документов. Попробуйте без специальной подготовки найти в этом бумажном море тот, который нужен вам. В общем, поработали мы неслабо, созвонились с нашим заказчиком, пригласили его посмотреть. Он явился, мы вытащили на свет Божий наши драгоценные дела и начали ему показывать. К немалому удивлению этот господин сходу в карьер принялся скептически морщиться, глубокомысленно хмыкать себе под нос и всячески демонстрировать нам свое полное неудовольствие. Не знаю, что он там себе нафантазировал, но завершился этот моноспектакль следующей фразой:

 - Я хочу сделать жесткую мужскую черно-белую передачу... А вы мне тут какие-то бумажки подсовываете...

Наверно, у самого последнего двоечника при слове "архив" возникает устойчивая ассоциация с бумагами. Что хотел найти в архиве этот креативный менеджер от телевидения, так и осталось загадкой. Он гордо вынес себя вон из кабинета.

Другая история случилась в Екатеринбурге. Государственному архиву Свердловской области исполнялось 85 лет. К этому юбилею наше высокое архивное начальство решило снять документальный фильм, что-то из разряда трудовых будней архивистов. Нелегких, как полагается.

Нашли на развалинах Свердловской киностудии сценариста, и даже как будто лауреата каких-то никому неизвестных профессиональных конкурсов. Его долго водили по всем архивам, погружая, так сказать, в тему, объясняли специфику работы, показывали архивохранилища, лаборатории, читальные залы, отвечали на все его вопросы, давали нормативные документы, специальную литературу. Через какое-то время он принес свой сценарий, который сходу был отвергнут нашим начальством. Второй, третий и все последующие варианты постигла та же участь.

Изначально в самой идее снять фильм был заложен подспудный неразрешимый конфликт. Кинематографисты всех мастей - люди творческие, видят окружающий мир совершенно в ином свете, нежели архивисты. Нашему начальству представлялся фильм простой, как грабли. Вот они - архивные стеллажи, вот они - лучшие по профессии, вот он - производственный процесс. И ничего лишнего. А бедолага-сценарист подошел к делу слишком художественно, чем и породил жесткое противоречие со своим работодателем. Было его даже как-то жалко. Человек искренне старался и столь же искренне не понимал, чего от него хотят. Все внезапно завершилось в один прекрасный день, когда он в очередной раз возник на пороге начальственного кабинета и задал вопрос:

 - А у вас в архиве отрезанных ушей нет?

Далее последовала немая сцена по Гоголю. Когда все немного пришли в себя, осторожно уточнили у сценариста, на какой предмет ему понадобились отрезанные уши. Оказывается, этот чудак вычитал в Интернете, что якобы в средние века за небрежное исполнение делопроизводственных обязанностей служилым людям на Руси в качестве наказания отрезали уши и пришивали отсеченные хрящи в дела. Вот он и решил использовать в своем будущем шедевре этот нетривиальный ход. Собственно, это и была та пресловутая последняя капля. Фильм так и не сняли.

"Космонавтский костюм" и другие чудеса

Архивы каждый год выдают сотни тысяч архивных справок. Кто-то посылает запрос по почте, кто-то приходит на прием лично. Среди таких вот лично обратившихся граждан иногда попадаются откровенно больные люди. И тут уж ничего не поделаешь, приходится общаться и с больными. Однажды пришел на прием тихий старенький дедушка и объявил, что когда-то давно сдавал на хранение в архив "космонавтский костюм" (это его определение), а теперь вот передумал, и решил оставить его на память внукам. Дескать, вертайте назад.

Девчонки из отдела справочной работы стали его полегоньку расспрашивать, когда и при каких обстоятельствах это произошло. Дедок охотно рассказал, что входил он в состав того самого легендарного первого отряда космонавтов. Слетать в космос ему не удалось (не всем же  и удалось из того отряда, что правда, то правда!), а "космонавтский костюм" у него таки был, но по прошествии лет и за ненадобностью сдал он его в архив, о чем сейчас жалеет. В архивах работают преимущественно историки, поэтому дедушкин миф развенчали мысленно в два счета. Во-первых, был он лет на десять старше, чем те первые космонавты, и просто по возрасту не попадал в их отряд. Во-вторых, уж первый-то состав звездного отряда известен поименно, а тут вдруг какой-то неучтенный космонавт образовался. И, в-третьих, никто в архиве не принял бы такое предложение, посоветовали бы обратиться в музей. Однако, как писала всеми любимая Тэффи, фер-то кё? Пришлось взять у дедушки заявление, а потом выслать ему по почте официальный ответ на бланке, за подписью директора и печатью, что нет в архиве на хранении его "космонавтского костюма". Хорошо еще, что на этом история и закончилась.

В другой раз явилась на прием молодая девушка лет двадцати и потребовала архивную справку о том, что она - Герой Советского Союза. Дело было где-то в самом конце 1990-х годов и у нее сотрудники архива ненавязчиво поинтересовались, в каком году это награждение состоялось, учитывая тот факт, что сам Советский Союз почил в бозе еще в 1991 году. Вопрос девушку нисколько не смутил, и она выдала в ответ вполне связную версию о том, что она воспитывалась в детском доме, и однажды ей с другими ребятами удалось в окрестностях их детского дома выследить иностранного разведчика. Они сообщили об этом в КГБ, и когда славные органы госбезопасности пленили вражеского шпиона, то их, тогда еще детей, наградили этой высокой наградой. А далее все по знакомому уже сценарию - заявление и официальная архивная справка о том, что сведений об ее награждении в архиве не имеется.

Баян Росселя

У всех архивов есть такое направление работы, как комплектование личными документами граждан. Конечно, на хранение принимаются только ценные в историческом отношении документы и далеко не у всех, а у людей именитых и заслуженных. Нужно понимать, что никто в архив добровольно свои дела не потащит, подавляющему большинству проще дойти до ближайшего мусорного контейнера и там складировать семейный архив. Вот поэтому архивисты выявляют потенциальных фондодержателей (так эти люди называются на профессиональном языке) и начинают с ними работать. Обычно первым делом отправляется официальное письмо на бланке архива и за подписью директора. Однажды архивисты решили послать такое письмо Эдуарду Эргартовичу Росселю, который был в то время губернатором Свердловской области. Не думаю, что Э.Э.Россель сам занимался данным вопросом, скорее всего, поручил это дело какому-нибудь своему помощнику. А чиновник тот, видимо, особой разницы между архивами и музеями не улавливал. В общем, закончилась вся история тем, что однажды во двор архива въехала правительственная иномарка, из нее вышел водитель, достал большой футляр и торжественно занес его в архив. Сказал что-то типа "это вам от Эдуарда Эргартовича" и удалился. Когда футляр открыли, там оказался баян. Что делать. Приняли на хранение баян. Стоит он теперь в хранилище секретных документов, потому что на обычную архивную полку не помещается из-за своих размеров.

Отцы-командиры

Особая песня - директора архивов. Казалось бы, в стране у нас каждый год выпускается неимоверное количество историков. В последнее время стала популярна и специальность историка-архивиста. Многие учебные заведения ввели в свои программы такую специализацию. Только почему-то не принято у нас ставить во главе руководства профессионалов. За двадцать лет работы в архивах кого только не насмотрелась я на посту директора архива. Учителя рисования и физкультуры, маркшейдер, логопед, психолог.... Всех и не вспомнишь.

В советские времена в архивы ссылали партийную номенклатуру, чем-либо провинившуюся на прежнем месте работы. Когда я приехала в Ульяновск, в кресле директора тамошнего архива  сидела как раз такая ссыльнопоселенка, которую перевели из отдела идеологической работы, где она, имея диплом медицинской сестры, курировала всю областную медицину по части идеологии. Говорят, со своей идеологией сжила с места многих талантливых и знающих докторов. Естественно, была она страшно косноязычна, но в силу занимаемой должности ей приходилось частенько выступать перед общественностью. Почему-то она всегда торопилась высказать свою мысль, не успев додумать ее до конца, словесно оформить, поэтому ее изначально правильное соображение вербально разворачивалось на сто восемьдесят градусов, превращаясь в антипод той фразы, которую она хотела произнести.

Одной моей коллеге исполнялось 25 лет. В своей поздравительной речи директриса выдала:

 - Поздравляю Вас с четвертью века Вашей прошедшей короткой жизни...

Мы потом долго потешались над "прошедшей короткой жизнью", а она сама даже не заметила какую глупость сказала.

Однажды в Ульяновске проходило совещание историков-архивистов РСФСР. Большой зал Ленинского Мемориала был набит народом до отказа, съехалась-то вся нынешняя наша страна. Честно заседали два дня подряд, без всяких там банкетов, как сейчас принято. Поскольку времена были советские, с железнодорожными и прочими билетами было туго, участники беспокоились, помогут ли им отбыть на родину обратно. Все подходили и обращались в индивидуальном порядке, директрисе надоело общаться с каждым в отдельности и терять время, и она решила сделать общее для всех объявление. Выдвинувшись на сцену и сказав пару вводных фраз, она, по-волжски сильно окая, провозгласила:

 - Не волнуйтесь, товарищи, никто никуда не уедет, все останутся тут.

Зал буквально взорвался от смеха, а она, как всегда, не поняв, что на самом деле сказала, хлопала удивленно глазами. В изначальном варианте ее фраза должна была звучать так:"Не волнуйтесь, товарищи, все уедут, никто здесь не останется". На следующий день она отличилась снова. Часть командировочных улетала самолетами "Аэрофлота", разброс в расписании был не очень большим, поэтому решили заказать автобус и всех отлетающих скопом доставить в аэропорт. В объявлении нашей директрисы это прозвучало таким образом:

 - Товарищи, к гостинице "Венец" будет подан самолет.

После второго эпизода слава о нашей говорунье разлетелась во все концы. Еще несколько лет спустя, когда сотрудники Ульяновского архива выезжали в другие города по служебной надобности, они слышали:

 - А-а, это у вас директор сказала....

В общем, вошла в архивные анналы.

Совсем отдельная печаль - военные отставники. Это, скорее, веяние XXI века. Вот уж кто доставал больше всех. Некоторые из них предпочитали ни во что не вмешиваться, устраивали к себе парочку друзей по службе и тихонько пьянствовали своей компанией в директорском кабинете. Это был еще оптимальный вариант. Но попадались и те, которые изо всех сил бросались руководить, ничего не понимая в работе. И вот это был непреходящий кошмар. В последние годы моей работы в Свердловском архиве нам достался особо редкостный экземпляр просто какой-то нечеловеческой глупости.

В самом начале своего архивного поприща он как-то на совещании заведующих отделами совершенно серьезно во всеуслышание спросил:

 - А разве досоветский и дореволюционный период - это одно и то же?

Мы с коллегами переглянулись и поняли, что на этот раз влипли особенно крепко.

На следующем совещании обсуждался вопрос о перемещении в другое хранилище документов областного кожно-венерологического диспансера. Наш директор опять блеснул знаниями:

 - А мы от них не заразимся?

На входящих документах он писал резолюции, поражающие масштабностью мышления: "Доведено до сведения о существовании этого документа. До востребования".

Увидев на рабочем столе одного из сотрудников свитки, написанные скорописью XVI века, поинтересовался:

 - Это на каком языке написано?

Обожал всяческие совещания (служил-то в штабе), устраивал их по несколько раз в день и с видимым удовольствием выступал на них с речами, выдавая очередные перлы:

 - Вы не помните мою мысль?

 - У нас что, демократия?!...

 - В превратном разговоре с начальником управления архивами...

 - Я это говорю для Ивановой.

Ивановой в этот момент в кабинете нет.

Чем дольше он у нас работал, тем больше его словесные ляпы и откровенные глупости уходили в народ, становясь расхожими шутками, своеобразными крылатыми выражениями, понятными только работникам учреждения. Девчонки из отдела работы с ведомственными архивами даже переиначили про него горьковскую "Песню о Буревестнике": "Глупый пингвин робко прячет тело жирное в архиве, с ведомствами не общаясь, раздает лишь указанья".

Самой его долгоиграющей фишкой оставалась речь на торжественном собрании к 23 февраля. Это, конечно, был священный для него день, так навсегда и оставшийся  Днем Советской Армии. И вот тут он просто-таки витийствовал, в пылу красноречия вызывая из гроба всех более-менее известных военачальников Российской империи и Советского Союза, независимо от родов войск. Видимо, он решил, что раз аудитория у него почти полностью профессиональная, то необходим длинный зкскурс в историю нашей славной армии. Когда он дебютировал с этим своим историческим посланием, мы, как обычно, особо не вслушиваясь, медленно погружались в состояние сладкой дремоты. При словах "адмирал АпраСКин" все резко проснулись и начали перешептываться, уточняя, кому что послышалось. В следующие минуты адмирал со своей новой фамилией был всуе помянут еще неоднократно, из чего следовал вывод, что оговорки все-таки не случилось.

Ровно через год речь опознали все по тому же злосчастному адмиралу АпраСКину. Потом Федор Матвеевич стал исправно навещать нас каждый год под своей новообретенной фамилией, и все ждали его как старого знакомого. Я уже уволилась из архива, когда в очередной праздник 23 февраля случилось чудо. Директор, в который раз читая свою нетленную речь, неожиданно для всех произнес правильный вариант:

 - Адмирал Апраксин...

Тут он сделал паузу и поверх очков внимательно посмотрел на присутствующих, отслеживая их реакцию. Видимо, нашелся кто-то смелый. Просветил.

Наконец-то, славный адмирал Федор Матвеевич Апраксин, сподвижник Петра I, обрел свою знаменитую родовую фамилию, а вскоре в компании с директором покинул архив навсегда.