О рассказах из июньского выпуска журнала «Новый мир»
Равнодушие, а порой и жестокость к ближним удивительным образом сочетается в нашем человеке с тягой к дальнему, иному. Это может быть интерес к чужаку, желание излить ему душу без остатка или даже в чем-то уподобиться, хотя, с точки зрения существующих классификаций, правил и границ, это, по меньшей мере, странное поведение.
В июньской книжке «Нового мира» мы можем найти, как минимум, три рассказа о «точечных» - назовем их так – межнациональных контактах.
Офицер Вермахта в 1941 году любуется лицами детей-беженцев, которые кажутся ему похожими как две капли воды на тех, что остались в Германии, возит с собой этюдник, зарисовывает церкви и собирает старые иконы («Колонна Брюллова» Олега Хафизова).
Таксист Джамшид изливает душу пассажиру, которого везет в Пулковский аэропорт («Веселые Казни» Егора Фетисова).
Глава администрации дагестанского села рассказывает туристу не только о том, как в конце 80-х служил на Каспийском флоте, но и о своей бескомпромиссной борьбе с религиозными фанатиками, покусившимися на поселковую новогоднюю елку («Фото в черном бушлате» Александра Снегирева).
В каждом из этих рассказов есть свой пуант, едва заметное ружье на стене, которое в итоге очень громко стреляет, что, однако, никак не отменяет общей загадки. Осмелимся все же высказать некоторые предположения. Непохожесть и чужеродность иной культуры здесь иллюзия, результат косности ума. Недаром рассказчик у Снегирева называет угощение, которым его потчуют в неназванном горном селе, «вареные куски теста и мяса, приготовленные одним из многочисленных способов». Различия поверхностны. Общность существует, осталось наконец уяснить, что она собой представляет. А уж к каким в этом случае прибегать объяснениям - к историческим или экзистенциальным, решать читателю. По большому счету, рассказы эти побуждают обдумать оба варианта.
На фото: колонна Брюллова на Куликовом поле