Пример

Prev Next
.
.

Максим Амелин стал лауреатом премии «Поэт» (2017).

Церемония вручения награды пройдет 31 мая в Центральном доме литераторов. Лауреат получит диплом, нагрудный знак и 1 500 000 рублей.

Поэт и переводчик Максим Альбертович Амелин родился в Курске в 1970 году. В 1988 году окончил курский торговый техникум (коммерческий колледж). Служил в армии рядовым. В 1991 - 1994 годах учился в Литературном институте (семинар Олеси Николаевой). Амелин автор четырех стихотворных книг: «Холодные оды» (1996), «Dubia» (1999), «Конь Горгоны» (2003) и «Гнутая речь» (2011).

Амелин - лауреат литературной премии Александра Солженицына (2013), премии «Московский счет» (2003), премий журналов «Новый мир» и «Знамя». С 2008 года Амелин работает главным редактором издательства «ОГИ».

Максим Амелин постоянный автор журнала "Новый мир".

Публикации Максима Амелина в журнале "Новый мир"

 

"Новый мир" о стихах Максима Амелина.

"Не на Бродского, шестидесятника в лучшем из смыслов, я рискую возложить бремя завершителя, а на Амелина, на его неокрепшие вроде бы плечи. Кстати, амелинский “вьющийся синтаксис” только внешне напоминает прославленные анжамбеманы Бродского, для разборчивого уха он самобытен и, наряду с чудовищными инверсиями, выращен из “корявых” стихов — что там допушкинской! — дожуковской, докарамзинской поры, он же незаметно перевоплощается в античные строфические извивы. Амелин и сам сознает себя “александрийцем”, пережившим крушение высокой классики"

Книжная полка Ирины Роднянской, "Новый мир", 2000, № 4.

 

"При чтении стихов Амелина у меня неоднократно возникало ощущение, что прямо у меня на глазах художник рисует окружность. Медленно, постепенно скругляя линию, движется остро отточенный мягкий карандаш, кажется, сейчас дрогнет рука, но она тверда и уверенна, кажется, начало и конец линии не совпадут, нет, художник закончил работу и оторвал карандаш от листа в то неуловимое мгновенье, когда линия замкнулась. Передо мной идеальная окружность, которая могла начинаться в любой своей точке. И в этот момент сама окружность перестает меня интересовать, она не более чем тонкая граница, очертившая круг. В нем нет ни одного штриха, но только он и существует. В стихах Амелина слова настолько точно поставлены в соответствие друг другу, что текст перестает играть образующую роль. Он «снят», потому что единственно возможен. Он означает только то семантическое целое, которое он отграничил. Слово допускает единственный контекст, оно ни на что не намекает, не дает никаких побочных ростков, оно отшлифовано до прозрачности. И сделано это для той реальности, которая лежит внутри прозрачной сферы. Эта реальность зыбка и слаба, потому что не названа, а возможно, и неназываема."

Владимир Губайловский, "Борисов камень", "Новый мир", 2001, № 2. 

 

"Амелин менее всего формалист и «герметист»; трудно назвать его и блестящим мастером метафоры. Как художник он ведет, причудливо изощряя, одну тонкую четкую линию, а не наслаивает пятна. Допустим, поэзия поднимается над обыденностью — а что в первую очередь противостоит обыденности? Праздник. Как изобилие на миг рассеивает внимание, так от и кудреватой избыточности амелинского текста может поначалу потемнеть в глазах, чтобы уже через секунду все засияло под полуденным солнцем. Это праздничная пышность, а не сложность, и тщетно искать под нею вторые, третьи, пятые смыслы."

Марианна Ионова, "Меандр", "Новый мир", 2011, № 9.