Пример

Prev Next
.
.

Игорь Фунт

  • Главная
    Главная Страница отображения всех блогов сайта
  • Категории
    Категории Страница отображения списка категорий системы блогов сайта.
  • Теги
    Теги Отображает список тегов, которые были использованы в блоге
  • Блоггеры
    Блоггеры Список лучших блоггеров сайта.

Ди-джей Франкенштейн, или Воскрешение Булгакова

Добавлено : Дата: в разделе: жизнь как приключенческий роман

Нога разболелась, а тут этот бал… Воланд 

Если помните, черту своего земного бытия подвёл под романом «Мастер и Маргарита». Несомненно, я знал, чем всё кончится. Но и в Лене был уверен, — она наверняка доделает, что не успею. И доделала, как известно. Не подвела. 

Пару слов о том, как тут всё устроено…

Желательно, разумеется, инкарнироваться лет эдак через 1000. Но скажем, ежели ты был не тривиальным гражданским «пассажиром», а например, общественным деятелем, политиком или писателем, разрешено и раньше: так у нас заведено…

Посему я попросил Всевышнего дать мне шанс воскреснуть вначале XXI в., годам к 20-м. К столетию моего переезда в Первопрестольную.

«Да ради бога», — сказал Бог. И, как положено, дал мне визуальную ретроспективу того, что сейчас происходит на Земле. («Улететь» я мог на любую планету Вселенной. Суть в том, что в незнакомом месте, не исключено: — пришлось бы заново начать игру. В частности, стать ихним цветком или ихней собакой — или вовсе улиткой. Там ведь научный уровень на порядки-порядки выше. И некогда популярный советский драматург: сочинитель Булгаков у них вряд ли котируется (смайлик!) — подобно постсталинскому СССР.)

Создатель выдал мне прибор — типа чудесного в мою древне-довоенную эпоху фильмоскопа: — всё, что смотрю, идёт непрерывной линией, будто кинолентой. Причём со звуком и в цвете. Феерия!

Видите ли, дорогие советские (простите, российские) господа из XXI в. Хотелось бы дать ответы на заданные мной тогда, — в далёких (для вас) 1920—30-х гг., — вопросы. Для меня, вы понимаете, — они словно не кончались. Субстанционально я остался в приснопамятных 30-х, — покинув земное и рванув к Луне. За мною же придуманными чертями.

Когда я поделился этим с Богом, он озорно рассмеялся над недалёким моим видением. Но, как говорится, на то он и Он, — чтобы не мешать. А — лишь содействовать…

У меня в романе Воланд спрашивает Берлиоза: ежели Саваофа нет, то кто же управляет жизнью гомо сапиенс и всем вообще распоряжается на земле, помните?..

Эта дилемма была непроста, конечно, на тот момент… Берлиоз не знал решения. Потому что он даже не подозревал о временно̀й проекции вечности. О которой размышлял и ведал — я, как ни странно. О чём ни в коей мере не мог изречь: Сталин в асфальт бы закатал. Что и пытаюсь вам сейчас повествовать, уважаемый читатель. Когда это стало дозволительно, — да и мне, собственно, уже всё равно.

Тем не менее, Воланду я опосредованно ответил: дескать, ну помилуйте, какой человек, тов. Воланд… Как ему чем-то (миром, планетой!) управлять, ежели он лишён элементарной возможности составить минимальный план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу. [Вы же понимаете — тысяча здесь, в дантовой нетленности: тьфу, плюнь разотри — мизер!]

Да, многие мои прописные истины обернулись профанацией, это верно. Но многое из предвиденного тогда — сбылось. Многие вопросы из романа, прозы — ищут разгадок до сих пор.

Существование пятого измерения например. С его открытыми границами: подлинного и потустороннего миров, кодированных измерений. С альтернативной же реальностью — я и вовсе заглянул на десятилетия вперёд. Что только в XXI в. стало развиваться в искусстве.

Моя придумка диффузного соединения древности и современности — также получили дальнейшее развитие — особенно в вашем кинематографе.

Знаете, высокочтимые друзья, давайте я частично приоткрою вам задумку «Мастера и Маргариты», — чтобы несколько урезонить неких рьяных неуспокаивающихся литературоведов-филологов. Зацикленных на общепринятом, аллегорическом, гностическом: мол, Воланд — нюрнбергский вершитель. Отнюдь нет.

Толчок к придумке дали, бесспорно, труды Средневековья, Возрождения, коими я тогда сильно увлёкся. К тому же сонмы творцов ринулись в ту обширнейшую отрасль знаний — за старину хотя бы не сажали. (А в голове у всех нас, литераторов, свербело одно — не пристроиться бы на нары за что-нибудь «невинное». А «двушечкой» в СССР считалась —  «десяточка».)

Да, фантасмагорический сюжет договора с дьяволом очень показался привлекательным. И я сразу начал с гётевского «Фауста» — то есть с придумки образа Воланда. Набросившись на упомянутого Гёте, затем Мильтона, Байрона, Лермонтова, перечитав их в который раз, — я крамольно смешал их образы мыслей с образами Ленина, Сталина, графа Калиостро. Пока даже не предполагая, чем всё это кончится. (Лишь бы не тюрьмой, повторюсь.) Не мудрствуя лукаво микшировал, — как «ди-джей»-Франкенштейн, — одну материю с другой: изготовляя зверский коктейль.

…Я хотел подвести Иисуса к зеркалу, — чтобы там: на той стороне постижения он лицезрел — Воланда. Я даже вбросил Гёте в эпиграф: чем, наоборот, хотел оттолкнуть будущих толкователей, увести их в дебри ложных предтечей и понятий. И завершить… человеком без особых примет: то есть — ничем, лесковским «нѐчто»-«ничто̀».

И кстати, эту мою семантику, точнее даже, полисемантику перевоплощений вполне успешно использует ваш русский Лукьяненко [здесь на небесах нетрудно проследить за течением земного искусства — кино, литература, живопись] — ну, точь-в-точь моя копия в плане размышлений о насущном нечистой силы. Но я этому только рад, дай-то бог… Жаль, что он не идёт дальше, мнемонически оставшись исключительно на моём уровне восприятия: как бы плавая в моих фабулах, сюжетах и формулах.

И я гляжу, что все вы, ваше время, недалеко ушли — от времён Козьего Болота, с которого я начинал «Мастера». Да и 100 лет, понятно, не срок. За такой период «хромота», естественно, не пройдёт. Она и за тысячу жизней не пройдёт. Ведь павшие Люциферы и кузнецы-Гефесты — вечны своею «нечистой» хромотой. И бесконечно «оригинальны» в кавычках своею… так сказать, хтонической асиммѐтрией. Тоже подхваченной у меня писателями, художниками будущего.

В замысле, устойчиво акцентированную кривизну заезжей из морока страшных снов «чёрной» банды-ОПГ — кривизну их лиц, поступков и желаний — я хотел, хотел(!) противоположить красоте Белокаменной с её жителями. Но, выпустив одного дьявола, пришлось отпустить на волю — всех.

Поэтому в большей или меньшей степени демонизмом оказался заражён весь социум, весь столичный Массолит. Целомудренные, светлые заветы и лица, даже если они есть, пропали-сгорели в адском пламени нечистот — жерле Апокалипсиса. С огня начал — огнём поставил точку. Вернее, троеточие. 

И да, повинюсь… 

Бесам-поджигателям Достоевского я добавил юморно̀го характера: как и пламя, юмор тоже умеет очищать. В отличие от про̀клятого по природе золота.

Припудрив Бегемоту золотой пылью усы перед встречей с будущей королевой, я эмпирически усилил как ничтожность кота, так и «всесильную» ничтожность золотого металла как понятия. Коль не забыли — римские императоры посыпали себе лик золотой пудрой, дабы чудиться величественнее.

Безбашенный котяра у меня — это некий показатель важности «претензии», притязательности. Вплоть до претензии, прикрытой библейскими символами. Но и опять — наряду с апокрифическими маркерами текста страницы пронизывает: — смех. Я вообще просмеялся весь роман, — честно! — чуть проредив его оккультными графами.

Между тем, любимая моя Москва превратилась… в безнадёжно больную субстанцию, похожую на блевотную лужу. Закутанно-зацикленную беспросветным покрывалом из язвенных пороков лжи, предательств, алчности, трусости и богохульства. Где, притом, все остались при своих.

Воланд — с душой Маргариты. Маргарита — стала королевой. Мастер — приобрёл  Любовь. Иуеша: с печатью и печалью — прощения. Человечество — с неизбежно «тяжким» выбором, о коем вы и без меня наслышаны.

Итак, вспомнив-взгрустнув об оставленных в той жизни 1920—30-х гг., той Москве и тех живущих в ней людях, сравнив с днём сегодняшним, — через век всего лишь: — я понял, что прав был Господь. Нечего и думать возвращаться к вам менее чем спустя тысячелетие. Засим — прощаюсь.

Вечно Ваш. Не воскрешённый и невоскресший (пока) Булгаков.

Привязка к тегам воображение