Пример

Prev Next
.
.

  • Главная
    Главная Страница отображения всех блогов сайта
  • Категории
    Категории Страница отображения списка категорий системы блогов сайта.
  • Теги
    Теги Отображает список тегов, которые были использованы в блоге
  • Блоггеры
    Блоггеры Список лучших блоггеров сайта.

Именной кирпич

Добавлено : Дата: в разделе: Без категории

Сегодня, после тропической disease, еду на чешский язык, чувства обострены – опять я прогулял полно занятий, следовательно, восполнять пробелы – на выходе из станции Арбатская, чтобы дойти пешком до РГГУ, слышу голос динамиков, бодро: «история с 1914 по 1945 год – поразительная» (!) – речь идет о какой-то выставке. Я задумался – что в этом поразительного? «Срезание 100 млн. голов»?..

Но это прекрасное время, чтобы сказать – мы победили!.. Победа – антоним незавидной жизни и горьких ощущений, хотя цена её – синоним. Я, наконец, понял, отчего Зелинский выводит героику из культа мертвых. В 60-х, 70-х, 80-х, и в 90-е и в нулевые – была тяжелая жизнь, а в 40-е – мы победили!.. Есть такое у людей, не только нашей «нации», говорить о временах гибельных – мы победили. Тридцатилетие под знаменем борьбы. Мы победили!     

Прохожу турникеты, и сочиняю эти мысли, от метро – до чашечки кофе, в кафе «Take away» на Б. Палашевском. Сколько жизни в одной чашечке кофе! Далее, через школу №122, где я когда-то застал то, о чем сегодня читает лекции Сергей Ениколопов. И другого там не могло быть, потому что школа стоит на месте, взорванной в 1936, церкви «Рождества Христова в Палашах», отсюда у нее такая выигрышная перспектива, с вычурным названием «Искусство», и цокольное доминирование над переулками. А у другой школы, где я учился (чертовы числа), №622, тот же орнамент – «с углубленным изучением предметов области «Искусство» – футбольное поле на монастырском кладбище, и паломники ездят туда автобусами – нет, не возложить цветы – прикоснуться к святыне. Дети, кто-то мне говорил, – цветы жизни; а по всему – лопухи. Гоняют мяч на поле и сдают нормы ГТО или танцуют в колонном зале Дома Союзов, где когда-то – судили, а до того – развлекались. Мы смеемся и плачем, и это для нас так естественно, что не устанем повторять – мы победили!

А какая береза растет у церкви Феодора Студита – не береза – плакучая ива с березовыми корнями. Напоминает о московском дворике. Над нею, на фасаде, напротив пушкинской церкви – его, с Н.Н., расслабленное селфи, собрало двести четырнадцать тысяч лайков. «Решетка, Большая Никитская, Двадцать пять» – хэштег. Кудрявый Пушкин и Наталья Николаевна, «Няша», кокетливо жмется в объятиях поэта, а он держит на левой вытянутой руке смартфон. За перекрестком, по диагонали, здание ТАСС и лица энергетики, и палатка с голубым медведем, собирают подписи, за обустройство улиц. Прямо – морские якорные цепи, маленький Пушкин с Гончаровой и Большая Беседка, с позолотой. Какая березка! Чистый Поленов; а когда-то был одноименный магазин, для иностранцев. Дефицит – за валюту. Девочки любили иностранцев... как танцевали они с ними, в гостинице Космос, на банкете, по случаю передачи ее от французов к югославам (я имею в виду гостиницу), нашим «братьям славянам», на отделку, в семьдесят девятом... Вы бы видали!.. но вы не видали. Потому что мы – победили!

От дома Горького, где он, в тридцать пятом (!), встречался с Роменом Ролланом (!!), по Спиридоновке – название, которое я бы перевел: «как хорошо сходить к кому-то в гости в этот дом». На развилке, между Гранатовым переулком и Спиридоновкой – дом утюжком – это он. Справа, у ЦК’ашной высотки, под ветвистым деревом – понурый Блок. Его загнали на постамент в позу Пушкина – «кушать подано» – кто загнал? – деды, от революции – он смотрит в пол и не видит жилых палат XVII века. Только порыжелую листву газона и оседлую сырость. Вдоль бордюра – электрические фонари. Идут дожди. Город набухает. Ямы. Лужи. Новая бордюрная плитка, стала похожа на мокрый картон – пропиталась; а какой это был акварельный асфальт (!) – атмосфера московского дворика. Бордюр – в переводе с фр. – ограничитель двориков.

Выхожу на Тверскую – сколько мыслей промелькнуло за это время в переулках – все выветрилось, когда я оставил их и повернул на проезжую улицу, в область. Иду вдоль забора, вдоль красных стен Музея Революции. На фасаде – барельеф Ленина. Музыкальная школа тонет в черной арке переулка. Я оставляю её, в центре Москвы, и двигаюсь в область. Через проезжую часть – здание газеты, имеющей этимологическое сходство с известью. Здесь, с перестроечных времен, сидит контора, оформляющая справки об не судимости (для чешского посольства). Направо – МакДональдс и вход в метро. Налево – здание Музея и баннер – «выставка», и портрет последнего царя. Николай, оказывается, – «у истоков Российской конституции»; и во всем начинает играть роль монаршая воля, провоцируя волю народную... хорошо, что я умею отличать провокацию от реального повода пообщаться. 

Вдоль музея – уже не революции, а современной истории России – на внутренней территории, в периметре забора – стоят баннеры (цвета Маша и Медведь) с георгиевскими ленточками – «ми-ми-ми» – давно исчез стоявший здесь троллейбус (жертва горения). Вот они – корни уравнительной пошлости; о ней сегодня заговорили те, кто вчера говорил о политике (в негативном ключе), а откуда она (эта пошлость)? Простой госбюджет и его непростое распределение. Стремительно стареющее народонаселение (речь, конечно, идет не о биологическом – о внутреннем возрасте; Владимир Ионов – молод, это ясно) и усталая от жизни, безработная или беззаботная (или подзаборная!) молодежь. По соседству – дом с рельефом – электротеатр Станиславского. 

20 ноября 1918 года здесь выступал Владимир Ильич Ленин – сообщает гранитная надпись – а что тогда, мне интересно, делал Николай? Надо полагать – дрова пилил... Ах, нет – уже прошло одно хмурое июльское утро. Вокруг метро – …полиэтилен имени человека с барельефа – идет гранитная борьба за переименование Войковской. Когда-то были разговоры, что жаль-де, нет улицы Высоцкого, зато, мол, есть кого-то менее достойного. Как оказалось – не вопрос – Таганский тупик переименован, нашелся выход – «всеми окнами в овраг» – хотя есть мнение, что это только вход… На Маяковской – качание качелей в бетонных рамах брежневских времен. На них качается Россия. Вся площадь залита бетоном, на ней стоит стекляшка турбюро, называется «Моя улица», рядом палатка с медведем, собирает подписи за благоустройство... а мне, почему-то, вспоминается кирпич... на ум приходят взорванные церкви  мы победили! – и у Петра Григорьевича Григоренко описано, какой ценой (не только у него).

Церковный маркетинг – пожертвования на именной кирпич, как при церкви «Успения пресвятой Богородицы, что в Гончарной Слободе» (на строительство храма Святителя) – каскадом по Тверской идут, как бетономешалки, «поливалки». Льют воду на дорожное полотно. За ними тянутся машины. «Именной кирпич – это усиленная молитва за тех людей, чье имя будет вписано в стены храма». Нет, там сказано – «Дома Божия». Район, кажется, у храма – Чертаново; а это, интересно, в честь кого? На «Маяке» когда-то собирались «шестидесятники» со стихами и «несогласные» в нулевые, каждое 31-ое число. Немцов, Каспаров, Лимонов и не только оные. Я помню, говорили – как можно?! Люди едут на дачу! Маргиналы жить мешают! Я где-то срифмовал: «а где-то куры кудахчут, где-то коровы мычат, а здесь люди едут на дачу и колеса стучат»… мы победили! 

Сделать пожертвования вы можете за свечным ящиком храма… 

Есть в городе жизнь – мы победили! 

В Таганском суде судят Бога Кузю. Ректор ВШЭ Кузьминов, говорит – безработица среди молодежи (до 25). Что сказать? Я думаю – слишком много хочется, вот и безработица. Звезд с неба не хватать – это, знаете ли, тоже целая наука.          

Таганка! Когда я смотрю на театр, я воспринимаю его, как могилу – не только Высоцкому, всему тому настроению, которое было когда-то в нашей стране. Позитивное разрушение. Тоска Высоцкого. Надрыв. «В.В.С.» – в репертуаре «Содружества актеров» – под военно-воздушной аббревиатурой – имя худрука и описание спектакля: автор композиции, сценография, костюмы, свет и все на свете – собственно худрук – он же «режиссер-постановщик». Я ищу сборник «Нерв» - владелец, откликнись (!) – беру!!!

Ниже, слева на право, каждый в смокинге с бабочкой – я перечислю, это надо для истории – «Ленин, Гагарин, Пушкин, Сталин, Блок… Николай Вторый, Гоголь, Жуков, Толстой, Суворов, Чайковский (его брат переводил сонеты Шекспира – это я так, чтобы разбавить), Николай I, Достоевский, Петр Первый (внимание!)… Шолохов (нобелевский лауреат)… и наконец – Ельцин. В такой последовательности и, каждый (!), в смокинге. Прямо, как Кремлевская стена. Эх, Владимир Семенович…

Относительно Шолохова, видел в фейсбуке такой вопиюще возмутительный пост:

«Значит, Шаламов - это "гитлеровский агитатор", Бродский - "паразит-тунеядец, разваливший СССР", а Солженицын - "продался за Вермонт". Последние два в качестве поощрения - получили от госдепа по нобелевке. Интересно, а Шолохов? Ему-то, по-моему, уже нечем было торговать... wink emoticon (это значит смайлик – прим. авт.) Патриоты... как у них еще пасти не полопались?». Возмутительно, но мы победили их!

В главной роли – тоже он, «автор литературно-сценической композиции», народный артист РФ, а ниже имена артистов. «В спектакле заняты» и тридцать два имени. Один час Сорок минут, без антракта. Телефон для справок. Улица – Земляной Вал. На фотографии – сам исполнитель главной роли в шоферской кепке (блатная тема лужковской юности  – помните, как он учил Парфенова кепочку носить? – «если я доволен - на затылке», «если не доволен - на глазах», «если я флиртую - кепку на бок», «если жене верен - вообще, шляпы не ношу»), у артиста – на затылке, передано состояние полного довольства. Он с белым шарфом на траурный фасон: пиджак, водолазка, брюки (все в черном, кроме шарфа). Рукава закатаны по локти. Грудь ушла в живот. В правой ладони – микрофон. Поза – давим окурок левой ногой. Ниже, подписано: «Полтора часа эпохи Высоцкого в одном действии»… Поздравляю Светлану Алексиевич с присуждением премии!... и Бежина, Леонида Евгеньевича!

На заднем плане – под бюстами великих, тоже в смокингах, и руки на плечах – в единстве – как крылья расправили в небо – артисты театра, видны только девять, но, я понимаю, там все тридцать два. В глазах – оловянная воодушевленность. Все – в черном трауре. Все – известны по рекламам. Во всех – призыв к действию... и руки на плечах и оловянный взгляд – а вон тот из папиных дочек, я узнал его (!) – и подпись: «Порадуйтесь его радостью, опечальтесь его печалью, услышьте самые дорогие сердцу мысли и чувства поэта» (Есть возрастное ограничение: «16+»). И хочется спросить: «и кто вы, суть?..».

Вот она – улица Высоцкого. Я узнаю тот синий знак – пешеходный переход – человечек в синем квадрате, а у Театра, в духе Малевича – квадрат красный. На дорожных рабочих – оранжевые жилеты. По-большевистски мощное, взрывное, огненное здание Театра и могучий, по военному грубый, как солдатская шинель, вестибюль метро, где «из белого мрамора, воины красной армии». Недалеко от станции «Серп и Молот», которую увековечил Венечка Ерофеев и где еще сохраняется, не достойный Крымского Вала, памятник Владимиру Ильичу. Недалече, грубое сукно старой кладки Андрониковского монастыря и дорога Андрея Рублева до Кремля по улице Солянке, мимо кинотеатра Иллюзион, а над Москвой рекой, над Замоскворечьем – две рослые, две карликовые – четыре фабричных трубы. Восстановлен Храм. Снесена Гостиница. Можно встретиться взглядом с Булгаковым, через эти четыре трубы. «Какой основательный кус воздуха навис на Москвой рекой, от белых стен [которые взорвали – прим. авт.] до отвратительных, бездымных, четырех труб [которые остались – прим. авт.], торчащие из Замоскворечья»... Да, хорошо здесь! Булгаков прав. Да, пожалуй, и Клячкин прав – «не так здесь надо жить и царствовать иначе»... Я когда слушаю Клячкина, думаю – вот где же это он выучился художественному свисту?!  

Вначале Долгоруковской, на стороне кольца – как образец точечной застройки, как ступень от ракеты, как остов роковой горы – стальная высотка. Вспоминается «никогда» Афанасия Фета и тютчевское неверие в радужные горы, «хоть видел их вчера», и его слепая вера в отечество (в смысле, не просвещенная). В районе Измайлово, на рекламных биллбордах, баннеры элитного ЖК «Петр I» – «вам ле фортануло!» (имеется в виду, жизнь в Лефортово…). Помню я – подфортило – я там рыбу ловил, с дедом, в петровских прудах, от Таганки на желтом, как яичный желток, чешском трамвайчике, маршрут 35. Рекламодатель – компания Мортон.   

Так как здесь жить-то? В чешском языке есть такая фраза: «copak tu jesti vysvětlovat»? – что тут еще высветлять (объяснять)?! Пока я замечаю за нами только «палимпсестное» касание. Пролетарии всех стран – Романовым благодарная Россия. И два Владимира – на Красной и на Боровицком холме… (говорят, есть и некто третий, в Кремле), как сказал Андрей Борисович Зубов, на лекции в «Новой Газете» – если выбирать из этих трех, я бы выбрал Святого; но Владимиров – много. Есть и на Таганке, и у Политехнического. Да, История – поразительная... случилась с нами за прошедшие сто лет. Мы – закладываем; а давно пора – собирать именные камни; но ничего – пойду пообедаю.