Игорь Фунт
35 лет назад, 14 июня 1983 года умер Алексей Александрович Сурков. Про его «Землянку» я уже писал ранее. Скажу ещё пару слов.
Нелегко ходить без оглядки,
Не мигая, в огонь смотреть.
Возле губ наших строгие складки
Будет трудно стереть. А. Сурков
Свою жизненную позицию А. А. Сурков темпераментно и метко высказал на первом съезде советских писателей 1934-го:
«Некоторые «морально чистые» интеллигенты спрашивают чекиста:
— Неужели, когда ты посылал людей на расстрел, не просыпалось в тебе чувство гуманизма и ты ни разу не ставил себя на их место?
— Я на их месте всю жизнь стоял, — объясняет чекист. — Когда мужик на поле выдирает лебеду, он не спрашивает её, приятно ей это или нет. Он хочет, чтобы у него ребята с голоду не сдохли!
Не будем стесняться, несмотря на возмущённое бормотание снобов, простой и энергичной поступи походной песни, песни весёлой и пафосной, мужественной и строгой. Не будем забывать, что не за горами то время, когда стихи со страниц толстого журнала должны будут переместиться на страницы фронтовых газет и дивизионных многотиражек. Будем держать лирический порох сухим!».
Относительно недавнее (для старшего поколения) совковое наше, советское бытие насквозь было пронизано неувядающими воспоминаниями о Великой Отечественной. И в данном контексте распространённое, но крайне негативное слово «совок» совсем уж не звучит. Потому что тогда, в период приснопамятного застоя, живы были ветераны — бабушки, деды; у кого-то (кто ещё постарше) отцы.
А кто и сам воевал. Им сейчас 90 лет и более. И кто, слава Богу, жив, — а их становится трагически меньше и меньше, — конечно же, подтвердят мою простую мысль. Вся их незабвенная боевая молодость, послевоенное житие и далее — 1950, 1960, 1970‑е, — пропитаны неувядающими поэзией и музыкой. Проникнуты прекрасными песнями. И какими!..
Великие, величайшие произведения созданы в годы войны. Которые до сих пор остаются непревзойдёнными образцами гражданственности, одновременно тонкого искреннего лиризма. Также и высочайшего мелодизма.
Поэтому застолья, посиделки, свадьбы и печальные годины в русских домах, — неважно, деревенских, городских, — никогда не обходились и не обходятся без песен из далёкого прошлого. Давно уже ставших народными. Когда автор сливается в своих строках и музыкальной гармонии с душами людей, исполняющими его творения. Растворяясь в нетленной человеческой памяти напевами бессмертных слов, строф.
Вплоть до евтушенсковской антологии «Строфы века» и энциклопедически-фундаментального сборника «500 жемчужин всемирной поэзии». Куда была включена сурковская «Землянка». Поставившая автора в извечный пантеон русской лирики своим необъяснимым лейтмотивом счастья, «выплавленного из несчастья».
Бьётся в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поёт мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой, —
— написал в 1941 г. и послал конвертом-треугольником с фронта домой батальонный комиссар, бесстрашный военкор, поэт Алексей Сурков. Вовсе не собираясь эти строки публиковать для широкой аудитории. Но судьба распорядилась иначе, и песня вскоре завоевала сердца бойцов Советской армии. Объединив подлинным драматизмом и нежной грустью тысячи, миллионы разбросанных по стране душ, разлучённых войной.
Так уж получилось, что биография А. А. Суркова стратегически, «статистически точно» совпала с биографией всего военного поколения. Как говорится, вовремя родился! Ибо вся его жизнь навылет промерена четырьмя войнами, будто «боевым фронтовым крещением». Определив судьбу и пристрастия, и ненависть и любовь с первых строк: «Каюсь. Музу мою невзлюбила экзотика».
От невыносимого белоэстонского плена и яростного корреспондентского агитпропа — до будущей активной партработы. Без мелкобуржуазных экивоков.
Видно, выписал писарь мне дальний билет,
Отправляя впервой на войну.
На четвёртой войне, с восемнадцати лет,
Я солдатскую лямку тяну.
За неприятие «экзотической выделенности» и «интимно-лирической водицы» Суркова можно ругать сколько угодно с высоты лет. За то же самое Суркову, равно и всему народу, уничтожившему фашизм, надобно низко, с благодарностью поклониться: А. Сурков, «как впоследствии обозначили литературоведы, не знаменосец, не трубач и не оратор революции, он её “подданный”» (Л. Аннинский).
Словом — личность по части экзотики куцая,
Для цветистых стихов приспособлена плохо.
Он ходил в рядовых при большой революции,
Подпирая плечом боевую эпоху.
Сыпняками, тревогами, вошью изглоданный,
По дорогам войны, от Читы до Донбасса,
Он ходил — мировой революции подданный,
Безымянный гвардеец восставшего класса. 1929 г.