Пример

Prev Next
.
.

  • Главная
    Главная Страница отображения всех блогов сайта
  • Категории
    Категории Страница отображения списка категорий системы блогов сайта.
  • Теги
    Теги Отображает список тегов, которые были использованы в блоге
  • Блоггеры
    Блоггеры Список лучших блоггеров сайта.

«Шерлок». 4 сезон. Дневник зрителя

Добавлено : Дата: в разделе: Без категории

Серия 4.1

В одном кадре одномоментно вы видите человека, который смотрит на экран, и то лицо, которое он на этом экране видит. Это напоминает детскую картинку. В ней одновременно изображено лицо и затылок, окно и то, что за ним, фасад и внутренность дома. Картинка по правилам иной геометрии, неевклидовой. Геометрия сна – почему бы не назвать это так?

Любой сюжет – цепь событий. Нам показывают то, что считают нужным, а прочее опускают. Это как вспышки света во тьме. Действительность является прерывистой, разорванной на мелкие куски. Разрывы в действии, пропуски – это не то, что неважно, это и есть самое важное. Это и составляет суть детектива. Узнать неявленное, пропущенное.

Сюжет построен как возвращение к прошлому.

Настоящее не просто следствие прошлого (нелинейное).

Но и следствие возвращения в прошлое.

Время это не стрела. И не петля. Это слои. Один наложен на другой. Сквозь тридцать пятый проглядывает самый первый. Но разобрать, разглядеть его уже не просто, практически невозможно. Разве что спуститься на самое дно. (Океан – океанариум(?) – громадные его обитатели и тут же – за стеклянной стеной – люди; здесь, на самом дне, прошлое выяснено. Ему не дают кануть, уйти в небытие. Что ж, вот вам пуля. Из прошлого – в настоящее.)

История про смерть. Которую не обманешь. Которую все же обманули. Которая все-таки нашла.

Исповедь умирающей Мэри. Так бывает.

К примеру, в поэме М.Ю. Лермонтова «Мцыри» (1839) главный герой, умирая, произносит монолог. Весьма длинный.

…Все лучше перед кем-нибудь/ Словами облегчить мне грудь…

Так что исповедь умирающего – из романтических времен. (Как и черные кудри Шерлока. Всё оттуда, всё издалека, из той дали, когда герои были).

Исповедь умирающего – клише.

Но клише – вполне строительный материал. Крупный, увесистый, неповоротливый. И хорошо знакомый зрителю. Зритель прекрасно осведомлен, к чему всё это и зачем, и куда ведёт. Он уже всё это видел, множество раз, ему уже даже наскучило. Ему (наверно) досадно и смешно.

Но что любопытно. Он не пропускает это самое клише, не «проматывает», нет, - слушает внимательнейшим образом. Возможно, именно потому, что клише выбивается из общего строя, об него как бы спотыкаешься. И не можешь пропустить.

И, кстати: - исповедь умирающего.

И: - исповедь убийцы.

Тоже ведь клише.

Сам жанр – клише.

Надо уметь вдохнуть в него жизнь.

Они – умеют.

Монолог, точнее, два монолога (предсмертный и посмертный) абсолютно необходимы в том виде, как они есть. Они работают на последующее действие. Эти два монолога - спусковой механизм последующего сюжета. Серия 4.2.– исполнение завещания Мэри.

 

Серия 4.2

Это мир, который создается у вас на глазах (ах, как прекрасна была сцена, в которой по мановению руки Шерлока возникало окно, и возникал свет, и падал под необходимым углом на лист бумаги…). Мир растет у вас на глазах и гибнет, и вновь растет; вы, зритель, – свидетель создания мира – ого!

Это как если купить книгу, открыть и увидеть пустые страницы, которые вдруг начинают заполняться, перечеркиваться, переписываться, дополняться.

Живой текст.

Не умеющий закостенеть.

Пародия, в том числе, и на Хауса, конечно. И главный его атрибут, труб.., - ох, нет, трость, - не просто присутствует в кадре - напоминанием, но и играет роль, - диктофона, запоминающего устройства, - памяти.

Подчеркнутая условность. Игра в открытую. И при всем при том, кровь, а не клюквенный сок, и сердце замирает.

В фантасмагорической сцене исповеди – перед друзьями и даже дочерью(!), которые, едва выслушав признания монстра, всё забудут (и вот вам вновь мотив памяти; в данном случае памяти стертой). Так вот, в этой фантасмагорической сцене злодей существует над городом в стеклянном коробе, полном бликов и отсветов. Вспоминается мгновенно синий свет громадного аквариума и тени громадных рыб. Из 4.1.

И этот человек, он похож на громадную хищную рыбу с неровными хищными зубами, весьма запоминающимися.

 

Серия 4.3

Удивительное это сооружение – квартира 221b на Бейкер-стрит.

Декорация. Задник, изображающий обои. Изображающий стены. Изображающий квартиру. Изображающий дом.

Что-то вроде мелового круга, начерченного посреди ночного мира. И демоны не могут переступить меловой черты. И внутри круга может стоять диван, может гореть лампа, может быть уют. Даже если стены прострелены. Непременно – прострелены.

Дом, который существует одним лишь заговором. Уговором. Да будет так, - и дом стоит.

Его можно взорвать. Но уничтожить – невозможно.

Дом – это место, где тебя ждут. Где тебя помнят.

Дом – это место, где ты есть.

Может быть, главный герой 4.3 не Шерлок, а эта девочка, Эвр, Восточный ветер (как уверяет Мифологический словарь, Эвр в греческой мифологии – божество юго-восточного ветра… происхождение неясно… наносит вред кораблям, вызывая бури…).

Ох, уж этот Восточный ветер, помнится Мэри Поппинс прилетала с ним к детям. И мир становился странным. Они ждали.

Вся эта чехарда, фантасмагория, ночной кошмар – ради того, чтобы он, Шерлок, ее вспомнил. Это что-то вроде ее рождения из небытия (из утробы самолета). Если Шерлок вспомнит, она жива.

Она бережет его. Она убьет кого угодно, но только не его. У него есть друг и брат, и женщина, которая его любит.

У него есть дом, есть меловой круг, в который ей не вступить. Потому что она – демон. Пока он не увидит в ней человека. Пока не пожалеет.

Сам «Шерлок» - меловой круг. Условность. Декорация, продуваемая ветром. Она держится на любви к героям. К тому тайному миру, в котором их существование возможно.