Поцелуешь горестные веки,
скажешь, „дорогая, улыбнись!”
в час, когда засеребрятся реки
и подернется туманом высь.

В далеко ушедшем кватроченто
так писали небо мастера:
облака развившаяся лента,
звездная кайма из серебра.

Что же делать, если счастье зыбко,
и последний луч дневной зачах,—
если неразгадана улыбка
у мадонны Лизы на губах?

Появление филологии меняет не только отношение к литературе, но и сущность литературы. До филологии литература должна была подавать сигналы, чтобы обратить на себя внимание. Например, в трагедии должны были быть не только музыкальность исполнения, но и внутренние музыкальные мотивы, бьющие в цель как смысловые. Когда в начале “Семерых против Фив” мы видим рядом πολύς и πόλις -- то это способ сказать обо всем будущем содержании трагедии, конфликте множества интересов и благополучия полиса, в музыкальной форме.