Пример

Prev Next
.
.

  • Главная
    Главная Страница отображения всех блогов сайта
  • Категории
    Категории Страница отображения списка категорий системы блогов сайта.
  • Теги
    Теги Отображает список тегов, которые были использованы в блоге
  • Блоггеры
    Блоггеры Список лучших блоггеров сайта.

Роберт Мензис, "Четыре свободы, часть 2" (перевод - Д.К.)

Добавлено : Дата: в разделе: Без категории

Свобода слова и выражения (продолжение).

Оригинал: Chapter 3 - Freedom of Speech and Expression (continued)

На прошлой неделе, когда я говорил с вами о первой из четырех свобод Президента Рузвельта  - свободе слова, я намеревался посветить эту неделю второй свободе – свободе вероисповедания. Но программа, я думаю, должна быть изменена, поскольку запись прошедшей недели, когда темой была важность свободной критики для демократической цивилизации, была интерпретирована в некоторых кругах как особый призыв к какому-то особому виду свободы для Прессы.

Здесь есть что сказать, относительно взгляда на демократию, как вечный и вполне реальный конфликт между свободой для всех и привилегий для некоторых. Позвольте мне уделить наш сегодняшний вечер объяснению того, что я понимаю под этим.

 

Пресса Австралии, вполне естественно, уделяет много места для обсуждения публичных персон. Они, я уверен, не будут иметь возражения, чтобы этот процесс, в виде исключения, вежливо перенаправить адресанту.

Я никогда не был способен принять идею того, что газеты ведут, хоть сколько-нибудь, отстраненное существование не говоря уже о людях, которые руководят ими. Газеты, как правило, принадлежат либо одному владельцу, либо нескольким и иногда с долгими семейными традициями; либо публичной компании с, вероятно, массой инвесторов. Это коммерческие предприятия, замеряющие эффективность, собирающие и продающие новости, и рекламу, и приправляющие все это злободневными комментариями и критикой. Все это вполне естественно, хотя есть и некоторые современные особенности, которые вызывают сожаление.  

Редактор или управляющий  газеты имеет полное право критиковать, хвалить или винить, в соответствии с личным мнением владельца, или общим мнением своих директоров или акционеров. Он имеет право на свободу мысли и свободу слова, и нам мешать ему – себе дороже. Но свое право на свободу мысли и свободу слова, он разделяет с г-ном Брауном – мясником, и г-ном Робинсоном – каменщиком. Он не может иметь никаких привилегий сверх того, что имеют Браун и Робинсон; он равный им субъект законов о диффамации [1]Каждая добропорядочная газета признает, что вы не купите никаких особых привилегий обвиняя, когда вы получаете достаточно денег покупая или учреждая газету; вы также, на мой взгляд, не купите привилегий критикуя сверх того, чем пользуются другие граждане.

Вы просто обеспечиваете более широкую аудиторию и, должным образом рассчитав, берете на себя большие обязательства. Ибо, если Браун дискредитирует меня, не много вреда может быть нанесено; все зависит от веса и влияния Брауна. Но если «Ежедневный Пророк» [2], с полумиллионом читателей, оклевещет меня, мне нанесен будет непоправимый урон, потому что люди наделяют Пророка своего рода неземной мудростью и необыкновенным умом, который побуждает некоторых из них говорить: «Это должно быть правдой, я вычитал это в газете». Или, что еще глупее: «Я, конечно, не знаю, старик,  но дыма без огня не бывает».

Если Пресса, в таком случае, понимает свои функции правильно – она сознательно будет придерживаться своих обязанностей – как, впрочем, я знаю, ее лучшие представители и поступают – а также своих прав, ценностей и вещей существенных, коими эти права, несомненно, являются.

Каковы обязанности?

На прошедшей неделе я с антипатией говорил о вездесущем политическом соблазне, – особенно, когда бич критики еще и наносит оскорбление – запрещать или выдавать разрешения газетам. Существует, по крайней мере, идентичный соблазн со стороны газет притязать на право ослабить политика, проигнорировать его, если его взгляды неудовлетворительны. Не принимать его во внимание, не потому, что он не говорит ничего стоящего, но потому что его взгляды, как бы замечательно они не были  выражены, не устраивают политику газеты, или потому что он сам не по вкусу редактору или репортеру газеты.           

Одним словом, это обязанность любой газеты, которая утверждает право свободной критики, публиковать в достаточном объеме все стороны, чтобы сделать собственные взгляды и критические отзывы, понятными и справедливыми. Есть общеизвестное положение закона о клевете, что высказанное мнение должно быть не просто справедливым, но основанным на фактах. Это положение крайне важно для выживания Прессы, как свободного института. Что это не всегда соблюдается, станет ясно, когда я скажу вам, например, что в течение нескольких месяцев после моей отставки с поста Премьер Министра, одна газета, явно отыгрываясь за поражение, никогда не упоминала мое имя, кроме как, в связи с какими-то совершенно фальшивыми отчетами о моей предполагаемой политической активности. Здесь не ставится вопрос о досадной ошибке, коль скоро я стал, как мне известно, внезапно и совершенно умственно отсталым. Кампания эта была преднамеренной и устойчивой.

И так, это всего лишь личный пример, иллюстрирующий нечто действительно важное. Ущерб, нанесенный мне, имеет второстепенное значение. Что на самом деле важно, так это то, что такая газета, после такой практики, находится под угрозой все больше от своих собственных характерных заблуждений в своем предназначении, чем от деятельности своих врагов. Я говорю, как человек, который никогда не подавлял критику, даже когда она была несправедливой и выстроенной на лжи, и который верит, что функция критики, по правде говоря, является жизненно важной для установления Истины.

Есть еще одна тенденция среди некоторых газет, нарушающая старую добрую журналистскую традицию. Та традиция означала освещать события честно и без комментариев, а, отдельно, критиковать сильно и, если необходимости, резко. Общественное мнение информировалось репортером, а формировалось лидером мнений. Но сегодня существует заметная тенденция смешивать репортаж с комментарием так, что вы не знаете, то ли вы читаете, что сказал Браун, то ли что молодой Смит, репортер, думает относительно того, что сказал Браун.

Репортаж такого рода вообще не является репортажем. Он вводит в заблуждение; он не делает чести и не вызывает уважения. Это последнее замечание важно. Критик, чтобы иметь вес, должен быть уважаем. Чтобы человека уважали, он должен уважать других. Свободная пресса не должна ставить себя учителями народа, потому что в демократическом обществе людям следует предпочесть учителя, которого они сами выбрали, учителю просто самозваному. Другими словами, свободная пресса не должна стремиться к сохранению своей свободы за счет народной свободы и народного самоуправления.

В отношении людей и событий, газета, которая утверждает свободу слова и мнения, что касается самой сущности нашей свободы – к каковой они, несомненно, относятся – будет не более ограничена лишь законом о диффамации, чем честный человек только лишь полицейским; она будет ограничена в том смысле ответственности, которая всегда прилагается к огромной власти. Ибо Пресса имеет огромную власть, и это неизбежно. В демократическом мире, сильная власть уничтожает себя только тогда, кода она стремится стать тиранией.

И так, пусть у нас будет свободная пресса, и пусть у нас будут свободные читатели, чьи письма будут опубликованы, даже если они враждебные.         

26 июня, 1942    

                 

                     

 



[1] ДИФФАМАЦИЯ (от лат. diffamo - порочить) - в праве ряда государств распространение (разглашение) сведений, порочащих честь и достоинство конкретного лица или учреждения: от клеветы отличается достоверностью распространяемых сведений.

[2] В оригинале: «the Daily Thunderer», что дословно переводиться как «Ежедневный Громовержец».

Вероятно, это игра слов. Существует достаточно много «ежедневных газет», скажем, в Австралии это: «The Daily Mirror», «The Daily Telegraph», «TheDailyMail» и др. А что касается Громовержца (“TheThunderer”), то под этим названием в Англии (и соответственно в Австралии) известна старейшая и влиятельнейшая газета «TheTimes». Сатирическое прозвище «Громовержец», ей дали в середине 19 в. два известных лондонских журналиста Эдвард Стирлинг и Питер Фрейзер, за растущее политического влияние на Англию. Прозвище пошло от фразы «Wethunderedouttheotherdayanarticleonsocialandpoliticalreform», в переводе на русский: «Мы прогремели на днях статьей о социальной и политической реформе».