Дрожь

Я хочу очутиться в стране-стороне, где пологое облако плачет по мне:

это дождь, от которого лужи дрожат, словно мухи упавшие за ночь в ушат,

словно листья (с изнанки) дрожат на ветру или дети дрожат, приближаясь костру,

и дрожат на ветру лепестки, как испуг – обжигая ладони дымящихся рук;

Фигуры распределены. Христос-педик. Окровавленный отец. В спектакле нет того, кто «входит». На сцене с открытием занавеса все действующие лица, по парам: Мать-Отец, журналист-проститутка, мальчик-солдат, невеста-жених (неполный брехтовский набор). Нет пары только у Христа, которого нет в оригинале пьесы. Нет там и скальпирующего себя отца в штанах полицая и с голым торсом, вымазанным кровью (и дерьмом) двух войн – это прочтение Бутусовым оригинала ранней пьесы Брехта – он дорисовывает то, каким мог быть Брехт... 

На протяжении всей истории европейской цивилизации древнегреческая мифология не переставала вдохновлять мыслителей, художников, писателей, находивших в ней бесконечный материал для размышления. Психология, оформившаяся в самостоятельную дисциплину в конце XIX века, унаследовала этот интерес, увидев в мифологических персонажах архетипическое содержание, отражающееся в поведении человека любой эпохи. В своей книге "Комплекс Кассандры" юнгианский психолог Лори Лэтон Шапира исследует древнегреческий миф о пророчице, которой никто не верил, в контексте современного взгляда на истерию. Несмотря на то, что в последнее время истерия больше не считается распространённым диагнозом, это заболевание по-прежнему существует и поддаётся клиническому описанию. По мнению Лори Лэтон Шапира, истерический паттерн, связанный с комплексом Кассандры, характеризуется амбивалентным поведением и заметным расщеплением личности, защищающейся от негативного материнского комплекса.