Снился отец. Отец… Когда его не стало, года два-три говорила: «Снился папа». А теперь – «отец». Словно со временем он возвысился там, в своём занебесье, и обрёл новое значение помимо кровного.
Сегодня в Филадельфии заснежье. С утра снег отбеливал троттуары и машины, а сейчас выглянуло солнце, и снежные блёстки кружат в воздухе под дудки вихрей. Настроение сказочное, пушкинское. Именно в таком настроении несколько лет назад и писалась моя статья о «Мёртвой царевне» , которую помещаю здесь с некоторыми сокращениями.
/К 70-летию Победы и к 15-летию "тихой реабилитации" Сталина/,
(по мотивам Эдгара Аллана По).
До седин ей снился страшный детский сон:
ее отец стоит один над колодцем, на помосте:
на нем лица нет и дна не видно. Она кричит – Отец, Отец. Папа-Папа!
Он жестом показывает ей – не подходи ко мне дочка, прощай родная…
Холодный Christmas брезжит вдалеке.
Взрываются дыханья нараспашку,
И держит ветка в скрюченной руке
Нескапнувшую каплю, как стекляшку.
Застывший воздух, будто полимер,
Чьи звенья составляют зданья, люди,
Ползет на юг,
Проклюнувшись из сфер
Циклона.
Приготовившись к простуде,
Краснеют неба влажные белки,
И на стволах ажурные чулки
Натянуты насмешливо и гладко
В ответ на выражение тоски
И мнительности
Высшего порядка.
На самом деле, чудо никуда не испарилось. Просто так нам хотят реальность представить – что она, мол, в отличие от сказки, не чудесна. Поэтому в детстве мне всегда боязно было: а если сказку всё же сделают былью, то не отнимут ли у неё чудо? Заштрихуют, например, тот квадратик в нашем восприятии, который реагирует на чудесное, и плакат вывесят, что чудо – это опиум для народа. А на самом деле, отсутствие чуда – это сказки для взрослых. Без чуда легче управлять миром, вот и всё. Это и ребёнку ясно. Но дети особенно доверчивы. Им скажешь, что того нет и сего нет, что всё это фантазии, и они поверят. Ну, как взрослые верят в кинематографические трюки, хотя в лицо знают актёров и режиссёров и даже о технике съёмки иногда осведомлены. Тем не менее, сидят, переживают, будто всё по правде. Так устроен человеческий мозг – условность запросто принимается за реальность и наоборот.